21 сентября 1993 года издан Указ Президента РФ, который по Заключению Конституционного Суда РФ противоречил Конституции РФ и служил основанием для отрешения Президента от должности и «приведения в действие иных специальных механизмов его ответственности». Однако этого законного действия не произошло, наоборот, привело к кровавым событиям…

Всю свою жизнь я мечтал прогуляться по красавице столице. Но возможности не было. И вот в июле 1993 г. мне вручили телеграмму с приказом о командировании в Следственный Комитет МВД, (г. Москва) для расследования так называемых «чеченских авизо».

Первое свидание с Москвой

Скорый поезд Казань – Москва примчал меня в столицу, что называется, «ни свет, ни заря». Вокзалы еще были закрыты, метро не работало. Но и в этот  ранний час уже была повсюду людская толчея. Плотная масса приехавших  «вынесла» меня с перрона, к  входу в метро. Первое что бросилось в глаза — это великое множество снующих туда – сюда нищих, бомжей, побирушек, гадалок … Шагу не давали шагнуть набежавшие не весть, откуда грязные, оборванные дети таджикских цыган,… нагло хватаясь своими немытыми руками за чемоданы, теребили за одежду — требуя подачки…

Вот дежурный по вокзалу открыл входные двери, и людская лавина  бурным потоком хлынула внутрь. Поднялся невообразимый гвалт. Людские реки сталкивались друг с другом, сливались в общее  русло в одном месте, разветвлялись – в другом.…Наконец-то мне удалось вырваться из этой пучины на улицу. Но и тут в хаотичном беспорядке передвигались  люди, сталкиваясь, толкали друг  друга плечами.

Серый предутренний туман от скопившихся выхлопных газов окрасил строения, редкие зеленые насаждения в хмурый тон. Висевшая в воздухе отработанная от автомашин гарь затрудняла дыхание. На темно — свинцовом небосводе, гонимые порывами ветра, плыли черные махровые тучи  из отработанных продуктов деятельности человеческой  цивилизации. Иногда ветер поднимал  с асфальта ввысь клочки газет, бумаг, прочего мусора, остатков от стихийных рынков и,  закружив их в головокружительном вальсе, вместе с пылью  гнал их по улицам.

«Где же та светлая, чистая красавица Москва, воспетая поэтами, писателями?.. Где та сверкающая праздничность нашей  великой русской столицы?..- недоумевая, размышлял я, оглядываясь по сторонам…

В переходе между станциями метро всюду были расклеены объявления о запрете торговли порно – изданиями печатной и видео продукцией, с указанием санкции за подобное нарушение. Большие печатные, черные буквы на белом листе подобного объявления бросались в глаза издалека. По одним из таких объявлений  на переносном, раскладном «прилавке» в неимоверно огромном  ассортименте были разложены различные порно – журналы и, так называемые, супер — эротические газеты. На  их ярких, цветных, глянцевых обложках  «красовались»  различные  «миссис Икс», «мистер Икс» (и пр. дребедень). «Сочная» демонстрация  всех «деталей» чрезмерно откровенных порно сцен шокировала взгляд даже искушенных, испорченных всем этим безобразием  местных жителей. Для русской православной души все эти «вывороты» были просто омерзительно невыносимыми.

Продавец этих журналов этакая «белокурая Жази» положив руку на пояс стоящему перед ней милиционеру, другой не то похлопывала, не то поглаживала его по груди. Видно было, что между ними идет строго «конфиденциальный разговор» и, забыв обо всем, милиционер, нагнувшись к девице, ласкал ее поцелуями.

Руки милиционера уперлись как раз в то самое место, где и было наклеено объявление со штрафными санкциями за продажу порно. Торчащие из–под лихо заломленной фуражки вихры придавали парню бравый вид. Висевшая  на боку резиновая палка,  именуемая в народе «демократизатором», как казацкая шашка, придавала ему весьма внушительный вид. Не милиционер – казак лихой, да и только… Мне, конечно же, как офицеру милиции видеть подобную картину было очень и очень тяжело…

Постепенно окутывающая все вокруг серость стала растворяться. Посветлело, но солнца видно не было. Так, какой — то смазанный, грязно-желто-серый круг плавал по свинцовому небу…

«Неужто это Москва? Неужели это столица могучей  Сверх – Державы, моей Великой Родины?» — сокрушался я.

Да. Первое впечатление о столице было весьма и весьма удручающим. Больно было видеть, во что превратили  Москву…

Тревожный сентябрь

Время шло. Казалось конца, края не будет этим поддельным  «чеченским» авизо, благодаря которым  из России уходили деньги. В Следственном Комитете МВД создавались все новые и новые следственно – оперативные бригады, группы  по расследованию  открывающихся все новых и новых обстоятельств…

Криминализация во всех слоях нашего общества  заметна была, как говорится, не вооруженным глазом.

Ближе к осени тучи сгущались и на политическом «Олимпе». Каким-то внутренним чутьем ощущалось, что должно что-то произойти.

Понятным это внутреннее волнение стало только после 21 сентября 1993 г., когда был опубликован печально «знаменитый» Указ № 1400. (Ельцин, по утверждениям многих ответственных лиц, взял на себя столько власти, что ни у одного царя никогда не было; он грубо нарушил все принципы Конституции, на которой сам же присягал…)

Тяжелое дуновение приближающейся трагедии оказывало подавляющее воздействие на людскую психику. Люди стали пугливыми. Каждый стремился быстрее забежать в свою квартиру и, заперев двери на все запоры сидеть в «четырех стенах». Сразу же вспомнились слова  «нашего» «гаранта» сказанные им  еще весной, (после его очередного посещения друга Билла)  о том, что он всем нам еще «устроит».

Противостояние властей (законодательной и исполнительной)  усиливалось с каждым днем. «Ельцинисты», «демократы» различных окрасов  нагнетали обстановку. Все средства массовой информации (или вернее – дезинформации) усиленно «работали» по одурманиванию населения. Шло прямо — таки зомбирование, особенно молодых людей, у которых, естественно, еще не сложилось свое мировоззрение. Простой русский народ оказался в этой «игре» разменной монетой.

Какая-то часть одурманенного населения встала на «защиту» так называемой «демократии». Большинство, конечно, не понимали, что происходит; не понимали,  что и от кого защищать?!..

Огромная масса  населения столицы и прибывших из различных уголков нашей Родины, с глубокой скорбью о большом горе, постигшем нашу Родину, вышла на улицы, на защиту всенародно избранного высшего законодательного органа власти – Верховного Совета РСФСР. Но большинство населения столицы сидело дома у экранов телевизоров.  Кто-то сочувственно, а кто-то безразлично наблюдал за происходящим, развалившись на диванчике перед экраном телевизора, несущего всю ту демоническую  ахинею и  проглатывая всю «дезу» преподносимую им «великими реформаторами» (вернее – разрушителями) и их приспешниками.

Обстановка накалилась до предела, казалось что вот – вот лопнет натянутая струна. И в это самое время на Красной площади был устроен «пир во время чумы». Давал увеселительные концерты «великий» русофоб и сионист Ростропович. Сколько слащавости было на его физиономии – не описать. Тут же ходил неверной походкой (не от усталости конечно) наш «гарант» в окружении огромного количества своих «нукеров»…

Да! Страсти кипели. Ежедневно я видел все новых и новых людей прибывающих к зданию Верховного Совета для его защиты от беззаконий творимых исполнительной властью и в первую очередь « нашим гарантом»…

По столице всюду сновали  пьяные «ельцинисты» с трехцветными повязками на рукавах. Они  в моем воображении ассоциировались с «власовцами». Разъезжали автобусы, с которых производилась «халявная» выдача горячительных напитков. Крикни: «ура демократии!», или «ура Ельцину!». Молодец — получай «пайку», вступай в «наши» ряды…

Лично я был свидетелем очень многих  не только не правомерных, но и противозаконных,  провокационных, нередко просто преступных акций со стороны приверженцев «демократии».

Вот только один факт.

На одной из улиц стоит двойное оцепление ОМОНа. Группа людей с красными знаменами упрашивает сотрудников милиции пропустить их. Кто-то из сотрудников милиции (видимо совесть у них еще осталась) виновато прятали глаза и отворачивались. У них приказ – не пропускать, но совесть мучила. Потому, видимо, они стыдливо опускали головы. Другие – (мало того, что не пропускали, но ко всему прочему еще) костерили, на чем свет стоит коммунистов…(Это тех, которые отстояли нашу Родину от всех врагов, сделали ее могучей Державой, дали ему возможность получить образование и пр.)

Но вот подъехал «Пазик» и из него высыпали молодые здоровенные парни, одетые в фуфайки. Оцепление разомкнулось, пропустив этих молодчиков, затем вновь сомкнулось. Тут я заметил, что у них под одеждой спрятаны различные предметы в виде коротких металлических труб, каких – то шлангов с металлическими наконечниками (гайки)… Заметили это и люди стоящие под красными знаменами. Отовсюду раздавались возгласы: «изверги!», «провокаторы»… Одна пожилая женщина, держа в одной руке древко с красным флагом, другой стала удерживать за одежду одного из этих «провокаторов». Тот с перекошенной от злобы физиономией, с дьявольским огнем в глазах с полу-разворота отработанным приемом, нанес старушке удар. Удар был такой молниеносный, что я  сразу даже не успел понять, что произошло и чем, куда он ее ударил. Старушка  дико взвизгнула, не отпуская знамени, схватившись обеими руками за голову,  медленно осела на землю. Далее все перемешалось. Все пришло в какое-то неестественное движение и понять, что происходит из эпицентра этого круговорота было невозможно. Затем произошло совсем непонятное. Из группы молодчиков в сторону милиционера полетел предмет похожий на камень. Попал он в лицо сотруднику милиции. Тот закрыл лицо руками, сквозь пальцы которых побежала кровь. Видимо была какая-то команда. Сотрудники милиции, выхватив «демократизаторы», как средневековые тевтонцы, стали ими усиленно махать по головам женщин, стариков…     

Ох, сколько подобного я насмотрелся за те сентябрьские дни…

Кровавый октябрь …

В конце сентября, после нескольких дежурных ночей на одном из пикетов, меня и моего коллегу – Виктора М. из Советской Башкирии (как всегда он говорил) отпустили домой на отдых.

Ночью я проснулся от сильного гула. Отодвинув с окна штору, я увидел целую колонну боевой бронетехники, военных автомашин с множеством, хорошо вооруженных и полностью экипированных солдат, въезжающих в город. Страшенный рокот раздавался отовсюду: и с земли и с воздуха. От всей этой техники, предчувствуя  кровавую трагедию, земля дрожала и стонала. Казалось вот – вот лопнут стекла в окнах от сильнейшей вибрации. Как по мановению волшебной палочки мгновенно исчезли с улиц столицы огромные потоки гражданского автотранспорта. Ночной город был заполонен войсками контрреволюции. Но тогда мы еще не знали – на чьей стороне будут прибывшие воины. Многие из нас надеялись, что они откликнулись на боевой клич Руцкова. Мы верили в то, что в нашей Армии остались еще пламенные патриоты своей Родины. Но, как жестоко мы ошибались. Программа Аллена Даллеса за семнадцать лет перестройки и всех последующих губительных реформ сделали свое черное дело.

Основная масса населения столицы попряталась по квартирам, как тараканы по щелям. Они боялись высунуть нос на улицу. Выжидали, что им преподнесут счастье и свободу на блюдечке с золотой каемочкой….

Но, не все прятались. Немало было тех, кто пытался отстоять свою Родину….

Некоторые продажные СМИ в те дни демонстрировали смонтированные кадры «кинохроники», печатали фотографии небольших групп пикетчиков и захлебываясь от злорадства верещали о том, что высший законодательный орган страны и защитить то некому. Они с сатанинским умилением воспевали насаждаемую нам, – русским! — неприемлимую для нас, чуждую прозападную (в первую очередь — американскую) «демократию». Все криминальное, происходящее тогда в столице они « вешали» на защитников Верховного Совета. На деле многое обстояло совершенно не так…

… Здание  Верховного Совета было окружено плотными кордонами хорошо вооруженных и экипированных спец. подразделений милиции, военных структур…

Все были одеты в гражданскую или камуфлированную форму одежды, без знаков различий. На голове у этих «ревностных стражей демократии» были шлемы с затемненными забралами или маски с вырезами для глаз. Достаточно сказать, что во всех кровавых расправах принимали участие еще и боевики секретного (еврейского) спецподразделения  «Бейтар» и ряда других…

… На широченном проспекте, недалеко от здания Верховного Совета, также были выстроены цепи вооруженных людей в камуфлированной одежде. Впереди них, ощетинив пушки и пулеметы стояли два БТРа. За ними укрылись гранатометчики. Несколько минут они долбили из всевозможного вооружения по красивому фасаду старинного здания с Титанами, держащими балконы. Как заявил один из этих камуфлированных: «там засел боевик». ( Всего один!?..)

Всюду были толпы зевак наблюдавших за этим театрализованным зрелищем. Кстати, ни один боевик в них не произвел ни единого выстрела. А вот, один из  «камуфлированных» осерчав, произвел очередь в мирных людей. Пули прошлись над головой, если бы люди не присели, то видимо жертв было бы больше.… А вечером по телевизионным новостям слышу: «боевики Верховного Совета обстреляли мирное население» и показывают то самое место, именно в то самое время, когда там  был и я.

- Ложь! Гнусная ложь!» — возмутился я.

- А ты что хотел, чтобы они вещали правду?!.. Ну, ты, брат наивный, однако же, — покачивая головой, сказал мне сосед по комнате (гостиничной)…

Надо сказать, что не все подчинились приказу о штурме «белого дома». Я достоверно знаю, что спецподразделения «Альфа» и Вымпел» отказались подчиниться противозаконному приказу. И только, после провокации, после того как  был убит офицер «Альфы». Убит он был не боевиками Верховного Совета, но преподнесли именно так, и провокация взбесила всю команду…

Кстати, СМИ, начиная со дня выхода Указа 1400, всюду трезвонили о том, что Москва прямо – таки нашпигована «красно – коричневыми» снайперами. Погоня  за  лже-сенсацией, за «жаренным фактиком», к тому же хорошо финансируемыми, сделали свое дело. Многие верили всему этому трепу…

Среди безоблачного неба раздавались громовые раскаты паливших из орудий разных калибров танков, БТРов, гранатометов. В воздухе, над черными клубами пожарища, летали, как стервятники, боевые вертолеты…

Россия в очередной раз захлебывалась кровью невинных русских душ…

Официальная статистика говорит о сотнях жертв расправы, оппозиционная – о тысячах, что, по моему убеждению, более правдоподобно.